воскресенье, 17 апреля 2011
Снова сегодня поймала себя на том, что еду в автобусе, глазею в окошко и пытаюсь вспомнить, как же написано было в герое нашего времени, эта сценка – но чтобы слово в слово, и вертится только в памяти – что-то легкое, воздушное, нежное, подскочила как птичка, и подняла стакан, который обронил раненый Грушницкий, не утерпела таки, хочу знать, как там было точно, ах как не хватает моих книжек, библиотеки, все же электронная это совсем не то…
Нашла "героя". И все, утащило, все подряд уже читаю)))
читать дальшеБэла. Хм, она точно с одной «л»?
Вот всего несколько строчек, а уж все ясно, все характеры видны, просто и хорошо, и такое удовольствие, когда читаешь, я не могу описать 
И точно, она была хороша: высокая, тоненькая, глаза черные, как у горной серны, так и заглядывали нам в душу. Печорин в задумчивости не сводил с нее глаз, и она частенько исподлобья на него посматривала. Только не один Печорин любовался хорошенькой княжной: из угла комнаты на нее смотрели другие два глаза, неподвижные, огненные. Я стал вглядываться и узнал моего старого знакомца Казбича.
Печорина портрет интересный…
...Его походка была небрежна и ленива, но я заметил, что он не размахивал руками, – верный признак некоторой скрытности характера. ...Когда он опустился на скамью, то прямой стан его согнулся, как будто у него в спине не было ни одной косточки; положение всего его тела изобразило какую-то нервическую слабость: он сидел, как сидит бальзакова тридцатилетняя кокетка на своих пуховых креслах после утомительного бала.
встреча! Грушницкий, как персонаж, неуловимо напоминает мне кого-то 


…Говорит он скоро и вычурно: он из тех людей, которые на все случаи жизни имеют готовые пышные фразы, которых просто прекрасное не трогает и которые важно драпируются в необыкновенные чувства, возвышенные страсти и исключительные страдания. Производить эффект – их наслаждение; они нравятся романтическим провинциалкам до безумия. Под старость они делаются либо мирными помещиками, либо пьяницами – иногда тем и другим. В их душе часто много добрых свойств, но ни на грош поэзии. Грушницкого страсть была декламировать: он закидывал вас словами, как скоро разговор выходил из круга обыкновенных понятий; спорить с ним я никогда не мог. Он не отвечает на ваши возражения, он вас не слушает. Только что вы остановитесь, он начинает длинную тираду, по-видимому имеющую какую-то связь с тем, что вы сказали, но которая в самом деле есть только продолжение его собственной речи.
Он довольно остер: эпиграммы его часто забавны, но никогда не бывают метки и злы: он никого не убьет одним словом; он не знает людей и их слабых струн, потому что занимался целую жизнь одним собою.
…Приезд его на Кавказ – также следствие его романтического фанатизма: я уверен, что накануне отъезда из отцовской деревни он говорил с мрачным видом какой-нибудь хорошенькой соседке, что он едет не так, просто, служить, но что ищет смерти, потому что… тут, он, верно, закрыл глаза рукою и продолжал так: «Нет, вы (или ты) этого не должны знать! Ваша чистая душа содрогнется! Да и к чему? Что я для вас! Поймете ли вы меня?» – и так далее.
А, вот он! Этот момент, который врезался в память, и который так захотелось освежить
Я подошел ближе и спрятался за угол галереи. В эту минуту Грушницкий уронил свой стакан на песок и усиливался нагнуться, чтоб его поднять: больная нога ему мешала. Бежняжка! как он ухитрялся, опираясь на костыль, и все напрасно. Выразительное лицо его в самом деле изображало страдание.
Княжна Мери видела все это лучше меня.
Легче птички она к нему подскочила, нагнулась, подняла стакан и подала ему с телодвижением, исполненным невыразимой прелести; потом ужасно покраснела, оглянулась на галерею и, убедившись, что ее маменька ничего не видала, кажется, тотчас же успокоилась. Когда Грушницкий открыл рот, чтоб поблагодарить ее, она была уже далеко. Через минуту она вышла из галереи с матерью и франтом, но, проходя мимо Грушницкого, приняла вид такой чинный и важный – даже не обернулась, даже не заметила его страстного взгляда, которым он долго ее провожал, пока, спустившись с горы, она не скрылась за липками бульвара…
А фраза из "мастера" про любовь, выскочившую из-за угла, как убийца? Я уж индиго рассказывала, вот приспичило прочитать, как там точно было написано. Открыла недавно, и снова читаю себе, пока не дошла до разговора Ивана и Мастера в психушке. Очень, помница, понравился их разговор, смеялась. Понравился, и… заставил задуматься.
Глава 13 явление героя
– Профессия?
– Поэт, – почему-то неохотно признался Иван.
Пришедший огорчился.
– Ох, как мне не везет! – воскликнул он, но тут же спохватился, извинился и спросил: – А как ваша фамилия?
– Бездомный.
– Эх, эх… – сказал гость, морщась.
– А вам, что же, мои стихи не нравятся? – с любопытством спросил Иван.
– Ужасно не нравятся.
– А вы какие читали?
– Никаких я ваших стихов не читал! – нервно воскликнул посетитель.
– А как же вы говорите?
– Ну, что ж тут такого, – ответил гость, – как будто я других не читал? Впрочем… разве что чудо? Хорошо, я готов принять на веру. Хороши ваши стихи, скажите сами?
– Чудовищны! – вдруг смело и откровенно произнес Иван.
– Не пишите больше! – попросил пришедший умоляюще.
– Обещаю и клянусь! – торжественно произнес Иван.




А вот и оно, да. 
– Дальше? – переспросил гость, – что же, дальше вы могли бы и сами угадать. – Он вдруг вытер неожиданную слезу правым рукавом и продолжал: – Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих!
Так поражает молния, так поражает финский нож!
@темы:
размышлизмы,
всякое
И я не обманулась. Остальные вещи понравились почти безоговорочно. Самые ангстовые сцены я просто проматывала, не вдаваясь.
Так что отлично провожу выходные. Читаю далее.
Мне очень нравится, что у разных героев разная мотивация, разный тип мышления, разная логика.
Можно на ты?
Спасибо.
А в "Мастере..." Булгаков не испугался рискнуть и явил гл.героя аж в 13 главе...
И недавно я вдруг обнаружила, что Шекспир на первой стр. "Р. и Д." пересказал нам сюжет и сообщил о смерти героев, и только потом рассказал нам всё детально...
недавно перечитала "Героя", все-таки я безмерно люблю Печорина, каким бы он ни был. многие до сих пор рассуждают, в чем его героизм, нашего ли он времени и прочее, в основном, его преподносят романтиком, кем он, конечно, и был, но дают его черты отрицательными. а я все равно люблю его
и "Мастер" -
«мастер» у меня вообще любимая книга. я ее даже далеко никуда не убираю, мне сестрица как-то на день рождения подарила подарочный экземпляр, очень красиво оформленный)
наверное, единственная книга, от которой (в религиозном плане) меня не воротит))
еще недавно перечла любимую - "Преступление и Наказание"
откланиваюсь.
и на сегодняшний день - это самый стоящий критик